Автор: Юлия ПУЛИНА
На заре независимости, благодаря трудным и своевременным решениям Елбасы, были сохранены не только градообразующие предприятия Жезказгана и Балхаша, но и будущее региона в целом. У нашего края - большие перспективы, считает ветеран производства, бывший заместитель генерального директора по металлургии корпорации «Казахмыс» Виктор Лавецкий.Он и рассказал о самых важных периодах в истории развития добывающей промышленности.
На заре независимости
Были в истории Центрального Казахстана такие моменты, когда от принятых решений руководства напрямую зависело будущее цветной металлургии.
1993-1995 годы были достаточно трудными: не было электроэнергии, денег, зарплату на комбинате не платили по нескольку месяцев. Производство меди тогда снизилось, но никогда не останавливалось. Когда уже стало совсем тяжело, Первый Президент Казахстана принял судьбоносное решение - пригласил для работы на медных горнодобывающих предприятиях Жезказганского региона иностранного инвестора - компанию Samsung.
По мнению металлурга, этим решением Нурсултан Назарбаев спас медный край. Если бы не волевое решение Елбасы, то производство и в Жезказгане, и в Балхаше могло остановиться. И само существование медной столицы стояло бы под угрозой. Сегодня же Жезказган продолжает жить, а комбинат крепко стоит на ногах и дает тысячам людей работу.
- Если говорить о производстве, то еще на заре независимости в республике практически перестали заниматься добычей урана. Серная кислота, которую производил Жезказганский медьзавод, в основном шла на выщелачивание урановых руд. Ее производство - достаточно затратное, а спрос упал, не покупают. И директору Жезказганского медеплавильного завода Игнатию Ли пришлось тогда решать, что делать - прекратить производство серной кислоты или остановить медьзавод. Если прекратить производство кислоты, тогда сернистый газ пойдет в атмосферу, а это сильно отразится на экологии.
И тогда он предложил еще одно решение: нейтрализовать серную кислоту. Ее гасили известью, потом сбрасывали в хвостохранилище. И все это было сделано, чтобы не останавливать производство меди. Так и работали, пока не появился спрос на серную кислоту, вспоминает Виктор Лавецкий.
Будущее за гидрометаллургией
Сегодня на жезказганских фабриках применяются стандартные приемы в обогащении, они дают экономический эффект, когда содержание меди в руде около 0,6%. Если же оно ниже, нужно внедрять новые технологии, например, гидрометаллургию.
Научные разработки в этой области ведутся не один десяток лет. Схемы и детали каждый разработчик держит в секрете, но основной ее принцип такой. К примеру, в руде содержится 0,3% меди, есть немного цинка, свинца, никеля и серебра. При обогащении медных руд это все идет в медный концентрат и далее, на медьзаводе, уже в черновую медь.
Задача гидрометаллургии: эту руду так обработать, чтобы забрать из нее все полезное. Для этого применяют специальные растворы и требуется оборудование в кислостойком исполнении. Руда измельчается до 5 мм, все металлы переводятся в раствор. Далее подбираются реагенты, которые избирательно, методом сорбции или экстракции, извлекают металлы в специальный раствор, а дальше извлечение идет методом электролиза.
Сегодня существует проектная группа, которая занимается такой разработкой в области гидрометаллургии, опытная площадка находится на территории Жезказганского медьзавода. Технология отработана, согласно полученным результатам спроектирован опытно-промышленный завод производительностью 5 тонн руды в час. Проект дорабатывается и, возможно, будет внедрен в Жезказгане.
Главное - хвост!
Даже когда вся руда в Жезказганском регионе закончится, уверен Виктор Лавецкий, на хвостохранилище можно будет работать еще много лет, здесь их три. Кроме ныне действующего, есть два больших, уже захороненных. В одном из них то, что было отработано до 1963 года, где содержание меди около 0,15%. Есть относительно недавнее, в котором лежит около миллиарда тонн хвостов с содержанием 0,1% меди - это отличный показатель.
Суть в том, что вся эта уже добытая руда лежит на поверхности и измельчена до 74 микронов, остается ее только обработать и извлечь из нее все, что осталось. Главное, просчитать, насколько эта работа рентабельна. Гидрометаллургия для этих хвостов тоже приемлема.
В лучшие годы в Жезказгане, когда все три фабрики работали, добывали 24 млн тонн руды в год. Сейчас, конечно, меньше, а в хвостах лежит миллиард тонн. Если разделить миллиард на 24 миллиона, узнаем, сколько еще лет можно перерабатывать хвостохранилище. Каждое из них продлевает жизнь Жезказгану.
То же можно сказать о сегодняшнем проекте по добыче руды под поселками Рудник, Крестовский, Перевалка, ГРП, жителей которых переселяют в Сатпаев, где для них выстроили целые жилые микрорайоны.
- Там остались хорошие запасы - объяснил Виктор Лавецкий. - Так как на рудном поле построили поселки, его не трогали. Содержание полезного ископаемого в них от 1% и выше. Когда я пришел на фабрику в 1963 году, среднее плановое содержание меди в руде было 2,3%, а сегодня на фабрику идет руда с содержанием 0,7%. И поскольку новых крупных месторождений нет, выгоднее переселить людей и добыть все, что есть в этих целиках.
И в начале ХХ века
Вообще идея написать материал о медном производстве родилась, когда мне в руки попала из Московского государственного архива копия интересного исторического документа, датированного 13 ноября 1926 года. В нем говорится о том, что для запуска обогатительного производства в Карсакпае необходимо пригласить иностранных специалистов из США. В то время на весь Советский Союз приходилось всего три человека, которые занимались научной деятельностью в сфере флотации и могли помочь наладить производство в поселке, где как раз уже строился медеплавильный завод. Научные институты, в которых они работали, по всей видимости, старались изо всех сил удержать ценные кадры при себе, вот почему председатель правления Атбасарского треста цветных металлов Степан Дыбец настаивал на привлечении иностранцев для установки, пуска и управления отражательной печью. В тексте подписанного им документа говорится, что ранее в СССР таких медных печей не было, а установок для сжигания пылевидного топлива не было и в Европе. Зато они есть в Северной Америке, чьи компании при покупке у них нового, усовершенствованного оборудования гарантировали не только его поставку, но и «… присылку опытных инженеров и техников для установки, пуска и управления тем оборудованием, какое данной фирмой поставляется. Тем самым мы создали себе двойную гарантию: 1) приобретенное нами оборудование будет установлено опытными специалистами; 2) совместная работа иностранных и наших инженеров даст возможность детально ознакомиться нам с методами производства, а в конечном итоге мы будем иметь собственных специалистов…»
Планировалось, что вышеуказанные североамериканские инженеры будут работать в Карсакпае в течение двух месяцев - в 1926-м или 1927 году. Вознаграждение одного инженера в общей сложности должно было составить 3500 долларов из расчета оплаты труда 750 долларов за месяц и 2000 долларов на путевые издержки.
А были ли иностранцы?
Однако ветеран металлургии Виктор Лавецкий подверг сомнению данный факт.
- Я не знаю о привлечении иностранных специалистов в Карсакпай, - отметил Виктор Иванович. - Возможно, до войны их и приглашали, но в 60-е годы уже были свои профессионалы.
Стоит отметить, что жизнь Виктора Лавецкого прочно связана с Карсакпаем и Жезказганом - 57 лет работы. Обогатитель и металлург, инженер, технический директор, заместитель генерального директора по металлургии, в течение восьми лет он был консультантом в руководстве компании.
По словам Виктора Лавецкого, Карсакпайская обогатительная флотационная фабрика была сдана в эксплуатацию в мае 1929 года - в этом году ей бы исполнилось 90 лет, но ее закрыли в 1962 году. Первую обогатительную фабрику в Жезказгане открыли в 1952 году, и Карсакпайская еще 10 лет использовалась как опытная. На ней отрабатывали разные схемы по переработке нестандартных сортов руд, например, технологию переработки окисленной медной руды по схеме профессора Мостовича.
В 1963 году запустили в работу вторую Жезказганскую обогатительную фабрику. В 60-е и 70-е годы был самый пик развития обогащения в Джезказгане, когда город производил 354 тысячи тонн меди в концентрате в год.
Сатпаевская обогатительная фабрика была спроектирована специально для переработки комплексных полиметаллических руд, содержащих свинец, медь, цинк. Она и сегодня может перерабатывать 4 млн тонн в год и уникальна тем, что на ней можно проводить промышленные испытания новых сортов. К большому сожалению, запас полиметаллических руд в регионе быстро иссяк, фабрику перевели только на медную руду, а со временем работа и вовсе прекратилась.
И вот, спустя годы вынужденного простоя, стало известно, что сегодня на месторождении Дюсембай ведется разработка запасов полиметаллической руды. Есть вероятность, что Сатпаевской фабрике будет дан второй шанс и на ней будут отрабатываться в том числе и новые технологии по переработке бедных медных руд.
г. Жезказган
Источник: http://inkaraganda.kz